Что могут интеллектуалы? — Имперская парадигма: Украина как «объект для рефлексии» — Черно-белая реальность и чувство вины — Интеллектуалы должны работать на общество, а не на государство — Национальные стереотипы — 88% — Российский ресентимент и уникальность Майдана

Модераторы: Андрий Мокроусов (Украина) и Александр Морозов (Россия)
 

Открывая дискуссию, политолог, главный редактор «Русского журнала» Александр Морозов напомнил о практической цели Конгресса — не просто обсудить «те безумные обстоятельства», в которых оказались Россия и Украина, а сформулировать «точечные предложения», которые могли бы войти в «дорожную карту» по преодолению кризиса. Это вдвойне сложно, признал Морозов, поскольку собравшиеся представляют «мир слов» и не обладают прямым влиянием на общество.

Второй модератор встречи, директор киевского издательства «Критика» Андрий Мокроусов,  констатировал, что многие украинские интеллектуалы сейчас считают неуместным разговор о внутренних делах своей страны или якобы «взаимной» ответственности с российскими коллегами. Поэтому он предложил рассматривать предстоящую беседу как поиск ответов на «русские вопросы», а украинскую часть аудитории — как «объект для рефлексии» и зеркало, глядя в которое россияне смогут лучше понять собственные проблемы. Главной из них Мокроусов считает «внутреннего Путина», то есть имперскую парадигму российского сознания, воспроизводящуюся «в головах».

Эмоциональную доминанту встречи задало первое же выступление: представитель Комитета солидарности с Майданом из Санкт-Петербурга Ольга Курносова характеризовала ситуацию как «практически гражданскую войну», в которой не остается места «краскам»; война — «всегда черно-белая»: «Когда я слышу на Майдане “вы, русские, не такой свободолюбивый народ, как украинцы”, я думаю, что, наверное, так и есть».

Когда я слышу на Майдане: «вы, русские, не такой свободолюбивый народ, как украинцы», я думаю, что, наверное, так и есть

Россиянам сегодня следует не «искать себе оправданий», сказала Курносова, а просить прощения у народа Украины.

Отвечая петербургской активистке, философ, преподаватель Киево-Могилянской академии Константин Сигов сказал, что интеллектуалы Украины четко различают «кремлевскую клику» и мыслящую часть российского общества; «это различие для нас фундаментально». Экономист Володимир Дубровский, напомнив о катастрофическом отрыве интеллектуалов («они все уехали в Москву») от народа в России, предложил российским коллегам в условиях авторитаризма сосредоточиться на просветительской деятельности. Во-первых, она создает фундамент будущих демократических перемен («как сделать, чтобы весь народ не избирал себе такую власть»), а во-вторых, не вызывает отторжения у властей — «они не понимают, насколько им это угрожает». 

Политолог Георгий Сатаров признал ответственность своих коллег по цеху за нынешнее состояние общества в России; «общая болезнь» всех интеллектуалов постсоветского пространства — это готовность обслуживать власть: «Из-за этой болезни мы просрали в России общество: мы играли с властью и не разговаривали с обществом».

Структурой, которая позволила бы интеллектуалам «работать на общество», может стать независимая российско-украинская экспертная и консультативная группа.

«Проблема власти не в том, что ей некому давать советы, проблема в том, что их там некому услышать», — парировал куратор Марат Гельман. Он предложил российским художникам и интеллектуалам «помочь» русскоязычному юго-востоку Украины, который пользуется репутацией «отсталого» региона, «сделать культурную жизнь полноценной». Идея московского арт-менеджера вызвала достаточно резкую реакцию философа, харьковчанина Александра Филоненко: «Я очень прошу наших русских друзей не помогать. Сделайте все, что в ваших силах, чтобы не помогать!»

Я очень прошу наших русских друзей не помогать. Сделайте все, что в ваших силах, чтобы не помогать!

Его поддержал российский правозащитник Александр Даниэль, напомнивший о том, что в 1940-50-е годы Харьков вопреки сложившемуся стереотипу был «культурным донором России». О стереотипах в восприятии России и Украины говорила и киевский историк Диана Попова, напомнившая об ответственности интеллектуалов за их создание и тиражирование.

Смысловым центром дискуссии стал доклад социолога московского «Левада-центра» Алексея Левинсона, огласившего результаты свежего опроса общественного мнения: 88% россиян поддерживают аннексию Крыма, 79% оценивают ее как «утверждение интересов России на постсоветском пространстве» и «возвращение к роли сверхдержавы», а 77% считают, что в резком ухудшении российско-украинских отношений виновата Украина. 

«Достаточно странное состояние общественного сознания», признал социолог и предложил свой ответ на вопрос, «откуда взялась эта сверхконсолидация»: «Идущий процесс дифференциации российского общества приводит к попыткам в символической сфере найти единство».

«Похоже, что такого рода эффекты не будут долговременными», — прогнозирует ученый. По его данным, 25% россиян поддержали марши мира, прошедшие в Москве после аннексии Крыма. «Не думаю, что это свидетельствует о шизофрении», — сказал Левинсон. 

Его коллега Татьяна Ворожейкина объяснила шокирующие данные опроса «классическим ресентиментом» — то есть «обидой, смешанной с завистью» к Украине. Расхожее сравнение Майдана с московскими событиями 1991-го некорректно, тогда кризис переживал СССР в целом, в Украине же демонтажу подверглась уже постсоветская система власти — таким образом, «украинцы оказались успешнее». Но для того, чтобы говорить правду об Украине в России, интеллектуалы должны не транслировать «жития и агитки», а изучать реальные общественные процессы во всей их сложности и неоднозначности.