Оправдание цензуры: «ограничения полезны творчеству» — «Основы культурной политики» — Комиссия по общественной морали — «Искать цензора в себе» — Девяностые и страх перед свободой

Модераторы: Марина Давыдова (Россия) и Ирина Славинская (Украина)
 

Цензура рождается в самом обществе как запрос на ограничения, поэтому обретение гражданских свобод украинцами еще не гарантирует им свободы творчества и самовыражения — к таким выводам пришли участники дискуссии, тема которой казалась поначалу «самоочевидной» даже ее ведущей, главному редактору российского журнала «Театр» Марине Давыдовой.

«Творчество по своему определению должно быть свободным. Это простая вещь, и, казалось бы, о чем тут дискутировать. Однако при всей очевидности этого тезиса я должна констатировать, что в России не только среди чиновников, но и в среде творческой интеллигенции распространена идея, что ограничение творчества идет во благо», — сказала театральный критик. Многие люди творческих профессий исповедуют мифологию, согласно которой цензура мобилизует и дисциплинирует художника, заставляя проявлять изобретательность для того, чтобы обойти запреты, либо закаляя характер в противостоянии им.

Давыдова рассказала собравшимся о проекте «Основ государственной политики в области культуры», доработка и согласование которого в дни Конгресса шло в российском Минкульте и администрации президента. Этот документ — «витиеватая попытка» выстроить систему ограничений, уверена она. «Мне все время в России пытаются сказать, как может и как должно существовать искусство. А на самом деле в общеевропейском контексте, особенно в области театра, я вижу, что искусство само создает свои законы», — пояснила свою позицию Давыдова.

В России пытаются сказать, как может и как должно существовать искусство. А на самом деле в общеевропейском контексте, особенно в области театра, искусство само создает свои законы

Украинская журналистка и переводчик Ирина Славинская, также выступавшая модератором беседы, напомнила, что в Украине действует парламентская Комиссия по общественной морали, в полномочия которой входит надзор за кинопрокатом, выставками, публичными выступлениями. Само по себе существование такого органа не может не настораживать. Так, писатель Владимир Рафеенко отметил, что, хотя комиссия и была создана при президенте Викторе Ющенко («в относительно мирное время»), у этой структуры есть репрессивный потенциал — она еще «может заработать».

Российские и украинские интеллектуалы согласны в том, что государственная цензура лишь оформляет и реализует репрессивный запрос, существующий внутри самого общества. Поэтому «искать цензора надо в себе», считает поэт Марианна Кияновская.

«Бороться с цензурой нельзя ни в литературе, ни в искусстве, потому что такая борьба рождает новую цензуру. Только диалог уничтожает цензуру», — сказала Кияновская. При этом она не видит ничего плохого в ограничениях работы СМИ: на телевизионных экранах, по мнению Кияновской, сейчас слишком много «крови»; медиа необходимо модерировать.

Говоря об отношении украинского и российского обществ к свободе самовыражения, участники встречи не могли не вспомнить общее советское прошлое двух стран. Кроме того, для Украины сегодня особенно важно найти поддержку на Западе, в международных финансовых институтах.

Поэт и бард Владимир Каденко уверен, что «украинцы в буквальном смысле скинули эти оковы Советского Союза», а в Москве и Санкт-Петербурге произошло обратное.

«Раньше, в том числе в 1980-е годы, мы жили в стране, где был сильнейший запрос на свободу. Сейчас я живу в стране, где существует вопрос на несвободу. Это невозможно. Знаете, я все время пытаюсь понять, откуда этот запрос. Я бы сказала, что свободы боятся. Что таким негативным примером “свободы” стали “лихие девяностые”. Теперь свободу приравняли к анархии. Этот запрос на несвободу мощнее любых действий Министерства культуры», — продолжила мысль Каденко Марина Давыдова.

Тем не менее культура — ни в Украине, ни в России — не может существовать вне свободы, считает Ирина Славинская. Поэтому за нее и стоит бороться, закончила она.